Из всей Украины одна Ворошиловградская область еще оставалась свободной от немцев, и власть из Киева, отступавшая с частями армии, перешла в Ворошиловград, а областные учреждения Ворошиловграда и Сталино, бывшей Юзовки, расположились теперь в Краснодоне. С первого взгляда разгадывали типы танков не только тогда, когда танки тяжело отдыхали где нибудь сбоку улицы, под прикрытием тополей, в мареве струящегося от брони раскаленного воздуха, а и когда, подобно грому, катились по пыльному ворошиловградскому шоссе или буксовали по осенним, расползшимся, и по зимним, заснеженным, военным шляхам на запад. И никто уже не содрогался сердцем, когда воздух сотрясался от дальней бомбежки и лучи прожекторов, как спицы, скрещивались вдали, в ночном небе над Ворошиловградом, и зарева пожаров вставали то там, то здесь по горизонту или когда вражеские пикировщики среди бела дня обрушивали фугаски на тянувшиеся далеко в степи колонны грузовиков, а потом с воем били из пушек и пулеметов вдоль по шоссе, от которого в обе стороны, как распоротая глиссером вода, разбегались бойцы и кони. И вдруг хлынули через Краснодон наши отступающие части. Верили, верили и веру потерялиА сами драпают Ведь ты же комсомолка, ты ведь была пионервожатой В окопах трава растет Разве не правда В глазах у нее заблестели слезы. Я бы этими дурачками из гестапо, вдруг фыркнула она, с лукавой издевкой взглянув на Вырикову, я бы этими дурачками вертела, как хотелаДымы дальних пожаров медленно всходили к небу или отдельными кучными облаками лежали то там, то здесь по горизонту. По всему видному отсюда протяжению шоссе густо шли воинские части и колонны беженцев и, обгоняя их, неистово ревя клаксонами, мчались машины обыкновенные гражданские и военные, раскрашенные под зелень, побитые и пыльные, машины грузовые, легковые, санитарные. Толстый веер взметенной ввысь породы на мгновение закрыл его, и новый страшный подземный удар, гулом раскатившийся по воздуху и где то под ногами, заставил девушек содрогнуться. А когда все рассеялось, никакого копра уже не было. И все чувства, что стеснились в их душах, вдруг пронизало одно невыразимое чувство, более глубокое и сильное, чем ужас за себя, чувство разверзшейся перед ними бездны конца, конца всему. Группа их сама собой распалась большинство девушек побежало в поселок, по домам, а Майя, Уля и Саша побежали ближней тропинкой через шоссе в город, в райком комсомола.